nechaman | Entries tagged with любовь

Когда кого-то безумно любишь, то тебя постоянно преследует страх его потерять.
Когда-то, когда погиб мой муж, я пару лет была уверена, что страх потерять это то, чего я не хочу больше. На вопрос песни "Если у вас нету тети..." - я решительно отвечала: "Не иметь".
Потом что-то случилось.
Не знаю, как это случилось со мной. Я только знаю, что вещи вдруг меняются. Ты живешь год как замороженный, принимаешь все что есть вокруг, общаешься, работаешь (ну, разве что без большого энтузиазма). И да, с некоторой иронией говоришь о себя: "а я все еще в эскапической литературе", но, по сути, кому какое дело, сколько в день я проглатываю детективов? А потом вдруг просыпаешься к жизни.
И вот, тогда проснувшись, я вдруг утвердилась в том, что я хочу иметь, "и побольше". В результате немедленно вышла замуж, родила восемь детей и уехала в Израиль.

Но, честно говоря, избавиться от страха не смогла. Я только притворялась, видимо. Я боюсь за них за всех и за каждого в отдельности. И что теперь делать? Конечно, странно задавать такой вопрос себе через столько лет жизни, но что поделать. Просто вдруг понимаешь что-то через много-много лет, и никуда не деться.

Есть такое высказывание раби Нахмана, которые обожают вожатые Бней Акива. Они садятся со своими воспитанниками в кружок и поют, одновременно выделываю руками разные знаки, комментирующие как бы смысл этих слов:
Весь мир, целиком (Очерчиваем окружность руками вокруг)
Только узкий мост (показываем руками мост, узкий, а слово "очень" почему-то изображается встряхиванием руки, жест, который русская культура не переняла пока, и не знаю, откуда он взялся)
И главное (тут в песне, но не в источнике повтор И ГЛАВНОЕ!)
Не бояться СОВСЕМ. (Или делают пальчиком - "нет-нет", или, при повторении песни, все вскакивают и скачут, пляшут)

Да, да. вот ты шел, себе ничего не замечая, наслаждался жизнью, и прочее. И вдруг тебе сообщают, что под ногами бездна. Шаг влево или шаг вправо и ты пропал. Но главное, конечно, это ерунда. Главное не бояться.

Я вам скажу, тому, кто не знает. Раби Нахман он мастер парадоксов. По поводу определенной каббалистической сущности, называемой "Пустое пространство" у него сказано приблизительно так: "Очевидно, что в нем нет Божественного света, и конечно, очевидно, что там есть Божественный свет...". Да, да, я знаю, про "Рабинович напел". Там на самом деле гораздо интереснее, но не не важно. Или, конечно, важно необычайно, но правда ли, что в момент, что воспитанники Бней Акивы делают ручками изображая очень узкий мостик, и как они не боятся. Они, или кто-то из них думает о смерти? Кто-то думает, наверное.

И главное не бояться совсем. Главное посмеяться над своим страхом. Так же, как ты сметаешь все преграды и стенки и готов идти навстречу любви, так же ты можешь с радостью идти на встречу смерти. Возможно ли? Во всяком случае, одно неоспоримо, все в моей голове. Возможно и в моей власти.

С точки зрения объективной, никакой любви конечно быть не может. Так как все мы полны всяческих недостатков и несовершенств. И как можно любить такие странные кривые и попрченные существа, просто не понятно. Как можно за тем немногим что есть в человеке хорошего видеть его идеальный образ? Или это глупость, или наивность. Для того, чтобы полюбить кого-то и продолжать его любить, какие бы стычки и противоречия между вами не происходили, надо иметь какое-то особенное видение, не прикрепленное к реальности. Потому как реальность объективна, и она не может оперировать такими понятиями, как "все же в душе добрый". Какой же он добрый, если орет и хлопает дверью тебе в морду. И как можно вынести женщину, которая все время что-то говорит ("идиотка!"). А она, как свидетльствует Фазиль Искандер, обязательно что-то скажет и тем разрушит гармонию (не помню точно цитаты, это из его рассказа про ловлю форели....)
"Возлюби блихнего, как самого себя", это ведь надо понять. Ведь и самого себя не такая простая штука любить. Это ведь не значит, что я вижу в себя, как некий нарцис, только хорошее, я вижу и плохое, и кому, как не мне знать сколько всего плохого есть. Но я принимаю это в себе, без радости большой, но с надеждой, на хотя бы минимальное исправлние, поскольку я верю, что в том что я создана, есть какая-то цель, и само это дает мне право любить то что есть, поскольку так или иначе оно этой цели служит.
И то же с ближним. Это конечно сложнее, так как часто мы предпочитаем увидеть в ближнем только плохое, а хорошее прячется где-то в глубине. И это хорошее может быть очень далеко, но хоть капля, есть всегда, так как иначе нет смысла в существовании человека. И если нам удается подняться над этой несовершенной реальностью, верить что над ней есть что-то что не менее важно, то тогда мы научаемся любить. И все напряженности с детьми и возлюбленными они на самом деле только развивают любовь. Нет проблеммы любить нежного и заботливого, каждый день встречающего тебя улыбкой и цветами. Но чем сложнее оказывается принять человека таким как он есть, тем большая любовь для этого нужна.
Всевышний любит нас такими как мы есть. Каждое утро мы встречаем словами "...רבה אמונתך" - Велика Твоя вера в меня. Несмотря на то что я таков, как я есть Он все равно в меня верит, и это мне дает силы самой поверить в себя, и это мне дает силы поверить в своих детей и в своего возлюбленного. Иногда просто удивительно какие запасы любви есть в душе.

Когда идешь на собрание в новую школу к ребенку...
Да не обязательно в новую школу, вот я недавно ходила на собрание к новому учителю. Он велел нам остаться после общего собрания. На общем собрании, я в общем поняла его линию: каждое нарушение должно повлечь за собой наказание. Стало скучно, но я не спорила. Не спорила, потому как с такой аксиомой не поспоришь. Пока шло собрание кто-то угодил Шмулику мячом по голове (они там играли в футбол или что-то в этом роде). Шмулик пришел бледный лег на пол. Т.е. это я ему велела лечь, а куда мне было его положить?
Учитель велел ему сесть, ну не обратил внимания, что ребенок не в порядке. Я не стала возражать, оклемался немного, пусть сядет.
Потом я пересказывала эту встречу Йохевед. Я сказала: "Учитель Шмулика сказал мне, что он мальчик очень хороший и добрый и умный и способный..."
Йохевед бодро продолжила: "НО!...".
И была права. "Но, - сказал он: читает посторонние книжки на уроках, пришлось у него отнимать. И болтает". Мне нужно Ваше содействие, объясните ему как не разговаривать на уроках".
"Вряд ли я могу чем-то помочь, - сказала я: Я до сих пор понятия не имею, как сдерживаться и не болтать на уроке".
На этом наш разговор окончился.
Когда мы уходили, Шмулик сказал мне: "Но вообще, все не так страшно, обычно он не объясняет одно и тоже больше трех раз". А потом добавил: "Я-то думаю, что и тем, кто понимает с трудом, гораздо легче было бы учиться самим а не в классе. Но, с другой стороны, если бы я вообще не ходил в школу, у меня совсем не было бы друзей".

А пару дней назад я ходила в новую школу Йохевед. О старой я вообще не хочу говорить. Все в школе зависит от директора, и когда-то в этой школе была хорошая директриса. А потом поменялась. Ну, что уж там.
А с этого года она учится в «тихоне» и по тому, как она там была с самого начала радостна и довольна всем, я предполагала, что там все более или менее в порядке.
Что мне понравилось на собрании в новой школе, никто ни разу не сказал "НО". Дирректриса говорила о настоящей реальной жизни, о том, как дать детям самим в ней участвовать и принимать решения, и том что класс очень хороший. Учительница сказала: «Для меня важнее всего доверие, открытость и ответственность.» И без "но".
Очень меня это порадовало. Потому как стоит сказать "но", все остальное, что сказано до этого, просто теряет значение.

Любовь сильнее ненависти потому, что она принимает все. И хорошое и плохое. ("Все преступления покрывает любовь"). Она видит мир реальным, таким как он есть, и прекрасное и ужасное и принимает его, как бы это не было трудно. Ненависть же всегда видит только плохое, она полностью игнорирует хорошое, не видит его не признает и не принимает во внимание. Плохое в ее представлении раздувается непропорционально, занимает собой весь экран. Пропорции искажаются, и человек постепенно сходит с ума. В прямом или переносном смысле. Если в зазеркалье можно жить, то очень трудно нормально жить в зеркале искривленном.
Часто я задумываюсь что первично. Или первична ненависть, которая сводит с ума, или человек видит мир искаженным, так как не достаточно умен. В любом случае, это к сожалению процесс, который тяготеет к положительной обратной связи. Так что надо быть очень осторожным, и случайно не возненавидить кого-нибудь.

Запечатлеть явления быстротекущей жизни - какой соблазн! Не дать им ускользнуть, уплыть, забыться. Поймать, и описать, сформулировать и закрепить на бумаге. Как бабочек.
Впрочем, наверное Набоков об этом уже писал, или во всяком случае намекал.
На самом деле - рассказать о чем-то, это значит его убить, зафиксированное, записанное, оно уже не живет, так как не меняется.
Поэтому так не хочется говорить о любви. Хочется, чтобы она оставалась живой и неописанной.

А последнее время мне вообще страшно писать о чем бы то ни было. И так вокруг так много вещей исчезает, застывает, теряет что-то необходимо важное, что давало ему жизнь и смысл...

И у меня есть любовь.
Но вот победит ли она? И побеждает ли она когда-нибудь?
Сила любви не в том, чтобы победить, к сожалению, а в том, чтобы и проиграв продолжать любить. В том чтобы не отчаиваться. В том чтобы верить, что у всего есть смысл.
Жить несмотря на то, что больно, радоваться жизни, даже тогда, когда это почти невозможно.
Как русалочка, танцевать несмотря на то, что каждый шаг, как-будто ножом разрезает твою плоть.
И хотя приходится и воевать и умирать...

Да, и не смотря ни на что: "Я делаю любовь а не войну".

יש לי אהבה והיא...

Дочь моя Хана когда-то училась шиатсу и делала массаж всей семье. Все очень это дело полюбили, кроме меня.
В массаже мне не нравилось его аморальность. Как это? А вот как.
Я очень ценю эффект, которого можно достичь, приложив усилия и сделав пробежку или зарядку, или заплыв. Ты чувствуешь, как твое тело, несмотря на некоторую усталость, пробуждается и наполняется силой. Сама я человек ленивый и бегать по вечерам не могу себя заставить. Единственная физкультура, которой я занималась, это танцы и горные лыжи. Пока платили зарплату еще и плавала. Прилагать усилия мне лень. С другой стороны, лежа на диване и предоставив другому делать себе массаж, вполне можно достичь того же эффекта. Но это мне стыдно, этого я не могу.
Думаю, что это невозможность корениться в некотором общем свойстве моего характера, который всегда подспудно осознает, что даром ничего получать нельзя, что все, что ты можешь получить в жизни, дается только через большие трудности. Поэтому я не люблю подарков, хотя и радуюсь им.
Я помню, как меня пугала неожиданно свалившаяся на меня любовь. Мы с Петькой, когда познакомились, были как во сне. И хоть он потом всем и рассказывал, что мы поженились с ним по расчету, но на самом деле, конечно были безумно влюблены. Среди этого сумасшествия я вдруг пугалась и говорила ему: «Так страшно, что вот такое счастье, и задаром. Боюсь, потом придется платить». Со временем я все же решила, что для любви можно сделать исключение, просто, надо понимать, что влюбленность это всегда аванс, а платить – за все заплатишь. И ты должен быть готов отдавать душу, и придется тяжело, но есть надежда.
И хорошо, чтобы страдания были только такие. Только непонимание, разочарования, ссоры и примирения. Чтобы дети сердились, обижались, плакали, но в конечном итоге вырастали хорошими людьми и ценили в жизни то хорошее, что есть. И были здоровы и счастливы. Это счастье жить, в нем все смешано - радость и боль, и иначе быть не может.
И если вдруг все более или менее хорошо, я начинаю снова бояться. Как бы не свалилось что-то по настоящему плохое.
Парадокс. Так не хочется, чтобы было тяжело. Но когда легко – начинаю опасаться, что что-то тут не так, какой-то подвох. А ведь я человек, по характеру легкий, и склонный радоваться жизни по мере возможности.

Жить так, чтобы не чувствовать напряга от того, что балаган. Что все не на месте. На диван не сесть, а по полу не пройти.

Прежде всего надо полюбить вещи. Не слишком полюбить, так вмеру.
Излишняя любовь к вещам, и к людям приводит к перегибам. Вы начинаете неожиданно, например, за другого человека решать, где ему жить, как воспитывать детей и прочие неимеющие к вам отношения детали. Любить же человека надо такого как он есть, ничего ему не навязывая, и не решая за него. Это предотвращает многие конфликты. В семейной жизни, и не только.
Точно также и с вещами. Нужно любить их, но уважать их желание и право находится на том месте, где они находятся, без постоянного и лихорадочного стремления водворить их туда, где они на самом деле, по вашему мнению должны быть.
Конечно, если вещи переходят в атаку, и начинают вам мешать жить, о можно их вежливо потеснить. Взаимное уважение - залог мира между людьми и вещами.

Как-то мне рассказывали, что кто-то, то ли Капица, то-ли другой академик велел зимой отметить тропинки, по которым люди ходят, и потом летом по этим линиям сделал дорожки. Хорошо, если бы можно ыло так сделать с вещами. Заметить, где они скапливаются, и там устроить им место. Но не всегда это выходит. Например, в нашем доме, сумки лежать все прямо при входе. Дети возвращаясь из школы, прямо на пороге теряют силы и броают их тут же. ОЧень часть уроки готовятся тут же на пороге - ведь глупо тащить куда-то портфель, чтобы потом нести его назад с утра.
Можно было бы зделать на этом месте шкаф для портфелей совмещенный с библиотекой, но тогда придется входить в дом через балкон, и, боюсь, что вещи переедут к новому месту входа. Так уж пусть бует, как есть.

Главнейшим из человеческих чувств должно являтся чувство юмора.
Пока ты не проникся им в полной мере, возможны производственные травмы в процессе жизни.
Романтические мечтания могут разбиться вдребезги о каменный пол, если только они не научатся гибкости и не станут прыгать, как мячик.
Рисуя свой минимультик, я не ждала от своего возлюбленного многого. Но, несмотря на собственную старость и мудрость, все же надеялась в глубине души, что ответит хотя бы одним словом, типа "Клево".
Он же срочно позвонил мне на мобилку из Москвы, чтобы я ему немедленно отгрузила бочками апельсины, так как бочкотара того и гляди затоварится.
Я робко спрашиваю: "А ты видел...?",
"А, ну да..." - отвечает.
Вот теперь наконец смешно.
Ну я поскакала...

В субботу после трапезы зашла ко мне соседка.
Добропорядочная такая, англоязычная семья. Религиозная, приятная.
Говорит: "На этой неделе открываю дело о разводе. Повод - жестокое обращение. Обижает и бьет."
Ну, может не так бьет, что она потом синяки вынуждена прятать. Просто стукнет раз другой. Не знаю.
По мне все равно. И, говорят, что это явление вообще не зависит от происхождения, социального статуса, и прочей муры. Это, говорят, что-то в человеке изначально так устроено, что позволяет ему драться в ссорах с женой. А другие не делают этого. Хотя могут, например ругаться и еще как.
По мне-то и ругаться - ужасно. От жестокости со стороны близкого человека на душе остаются непроходящие шрамы. Так и живешь навсегда израненый. А бывают ли вообще пары, которые не ругаются?
И не обязательно муж. Иногда жена ругает мужа последними словами. Сама слышала такое. И думала, как он постоянно это выносит?
И думала я к чему все это. Стараешься лет двадцать-тридцать как-то превозмочь, научиться быть веселым и легким. Переносить все без раздражения, остужать улыбкой злобу и терпеть... Стараешься, но как-то иногда кажется без всякого результата. А любовь? Вот в чем вопрос. Где же любовь? Почему ее не хватает на все это.
То есть любви полно. Я готова ее изливать на все и вся бесконечно... Но пока не трахнут пыльным мешком по голове. И тогда я как-то начинаю заикаться.

Да, собственно чего нового-то, о чем я все время думаю? Все это уже мне давно известно и повторено.
И эти, англичане что ли, говорят, что у каждого в шкафу есть свой скелет.
Да. Только у одних он в сейфе спрятан, у других стоит в шкафу со стеклянной дверцей и всем приходящим виден. Стремно конечно, зато ничего не скрываем.
А еще лучше, по-моему, вообще его в шкаф не прятать, а поставить в прихожей вместо вешалки. И дети анатомию будут походя изучать.

Когда я была молодая и даже вообще девчонка, я все время ездила в метро. В школу, например, с восьмого класса.
И это все долго, так что придумываешь чем себя развлечь.
Например, поднимаеешься по эскалатору, на встречу лица, лица. Так я играла в игру. Смотрела на человека, и представляла себе его, какой он, и представляла себе, как можно его любить. Мне тогда казалось, что полюбить можно любого человека. Наверное у меня такой характер, мне это черезвычайно просто, нужно только захотеть. Но если есть причины не любить, то могу остаться к человеку равнодушной.
Больше всех, я люблю своих родственников, потому что тут безусловно можно позволить себе их любить со всей силы.
Друзей тоже очень люблю, хотя бы и не виделась с ними много лет, это у меня не проходит.
Конечно, есть люди, которых полюбить трудно, и возможно даже очень трудно.
Хорошо, что возле меня таких никогда не было.

Ну вот я и дома.
Я стягиваю этот дурацкий шлем и бросаю в угол его и все эти ржавые доспехи.
И на фиг мне сдалось изображать из себя рыцаря. И возраст и пол совершенно не подходящие для того, чтобы ошиваться под чужим забором.
Дверь моего дома всегда открыта, кто хочет может проверить, а в гости ходить больше не буду.
Налью-ка я себе красного вина, сяду в потертое кресло и буду попивать его потихоньку, глядя в закопченый потолок. Пропади они пропадом все эти замки и принцессы.
Лучше читать детективы, чем романы.
Вот так с детективчиком, попивая вино, я засыпаю в кресле. А в полночь меня будит телефонный звонок:
- Мамочка, ты спишь?
- Км. Уже нет.
- С тобой все в порядке?
- Совершенно.
- А то я прочла в твоем ЖЖ...
- Нет, что ты дорогая, это была шутка.
- Аааа. Ну спокойной ночи.

Хорошо, когда тебя кто-то любит просто так, просто из-за такого случайного факта, что он твой ребенок. И ведь не обязаны.

Ходит он ходит вокруг стены.
Не то что калитки, щелочки нигде нет, неизвестно, вообще есть ли вход, и есть ли что внутри.
И вроде же заходил вчера. Сидели пили чай под абажуром.
Девушка смотрела мечтательно и глаза блестели. И подкладывала на тарелочку варенья.
А вот сегодня, не поймешь, тот ли это замок вообще, может от радости большой, что идет к милой на свидания наш герой вообще с пути сбился.

И сел он у забора и задумался. Не пришпорить ли ему коня, не взять ли штурмом этот загадочный замок, чтобы перестал ему каждый день загадывать загадки. Чтобы узнать точно, кто скрывается там, старуха, девушка, или вообще может быть дракон.
Взять его приступом и освободить принцессу, которая заперта там на последнем этаже. Только кто же его знает, может в процессе сражения разрушишь все что есть и когда захватишь замок, найдешь в нем только щепки, пепел и прах.

Сидел так рыцарь и думал. Тем временем дождик пошел, холодно стало, он закутался поплотнее в свой тонкий плащ, и все думал и думал.
А потом где-то там наверху открыли окно и вылили ему на голову ведро помоев.
"Пойду-ка я домой" - решил рыцарь. Зажгу свечки и почитаю ЖЖ.

Есть представление о любви, как о вечном единении сердец, как об идеальном союзе, в котором, каждый вздох, каждое движение и взгляд полны смысла и значения. Желание навечно утонуть в твоих глазах, жить общей жизнью полной вечного наслаждения. Сегодня и навсегда.

Как-то это представление выглядит неубедительно. И хоть романы о любви обычно полны всяких сложностей и трагедий, но все до роковой черты - брака, а потом все идет гладко. Драмы же разбирают житейские неудачи после этой черты. Отрезвление и разочарование, с которым Золушка вдруг обнаруживает, что принц имеет совершенно неисправимую привычку засовывать под кровать грязные носки, по вечерам смотрит всякие глупости по телевизору, вместо того, чтобы ублажать ее любимую, и совсем уж неэстетичною ковыряет в носу.

И проблема не только в том, что "Есть в близости людей заветная черта". А и в том, что даже приблизившись максимально близко, застыв над бездной совершенной близости, ближе которой, кажется, просто невозможно, ты все равно откатываешься потом назад, к своим мыслям и делам. Взгляд отвлекается пролетающей птицей, и то, что было миг назад полным единством, вдруг раскалывается на два разных тела. Душа отдаляется и снова вырастает преграда, забор, крепостная стена.
А потом назавтра вернувшийся путник уже не может найти калитку, в которую он так свободно скользнул накануне. И снова не знает, что ему делать, идти на штурм, или безнадежно бродить под стеной, в тайной надежде на взмах платком из окна, на шелковую лестницу, которую спустят ему со стены. И вдруг будет чудо, и он проникнет в новый, никогда не виданный им мир, увидит, услышит и поймет.
Хотя может статься, войдет в старую комнату, оклеенную потертыми обоями и стареющая красотка, только, только раскрутившая свои крашение локоны с бумажных бигудей с томным вздохом примет его в свои привычные объятия.