Morgen! Morgenl Nur nicht Heute!

Эту часть фразы я запомнила хорошо. Бабушка моя ее часто повторяла, хотя иногда произносила и вторую строчку, но та не отпечаталсь в сознании так хорошо, как первая.
И вот, вернувшись домой, застав тут кучу всякой одежды на полу, которая не достает еще до потолка, но до половины расстояния таки да, и услышав от сына, что это он просто выгреб из своей комнаты... Кстати, это на него, боюсь, подействовал мой риторический вопрос, что бы сказал его командир, если бы вошел в их комнату? А может быть просто, по человечески захотелось ему что-то позитивное сделать. И вот он выгреб все - нужное, ненужное, белье одежду свою и случайно попавшую и почти уже донес до стирки, но потом решил разобрать. И вот лежит себя безмятежно куча на полу и ребенок так же безмятежно лежит рядом на диване и читает книгу.
А у меня острый приступ неполноценности: Вот ведь в песне поется, что родители детям военную форму гладят, а у меня ребенок вынужден сам разбирать свое барахло. И подумалось мне, а не разобрать ли мне самой все это?
Аналогичные мысли возникли у меня и по поводу посуды, собравшейся в раковине. Но тут, как раз во время вспомнила я, что говорила моя бабушка: Morgen! Morgenl Nur nicht Heute! Вспомнила и даже вслух произнесла.
Ребенок удивился и спросил: А что это должно значить? А и правда, ведь язык этот им незнаком, да и я его тоже забыла. А также почти забыла вторую строчку. Ну, ведь мы живем в эпоху Гугла, ничто не может быть забыто напрочь, а тем более такие строки!

Morgen! Morgenl Nur nicht Heute!
Sagen alle faulen Leute.

И заодно мне рассказали, что это начало детской песенки «Отсрочка» немецкого поэта Христиана Феликса Вейса, которые помещалась во всех дореволюционных гимназических хрестоматиях.
Так что не удивительно, что у моей бабушке в голове держалось прочно. Т.е. обе строки более или менее прочно держались. А у меня уже только одна. Нельзя сказать, чтобы это меня огорчало.
Я еще хотела рассказать, как ПП когда-то работал электронщиком, но...
Morgen!